О ПРИМЕНЕНИИ ФОТОГРАФИРОВАНИЯ В ИСТИННЫХ ЦВЕТАХ К НАГЛЯДНОМУ ИЗУЧЕНИЮ РОССИИ

С. М. ПРОКУДИН-ГОРСКИЙ

(Общее Co6paние 4-го января 1912 г.).

Ту работу, которую я буду иметь честь демонстрировать перед вами, — мне особенно приятно продемонстрировать именно Вашему Съезду; я не говорю про научные Съезды, те смотрят на этот вопрос со специальной точки зрения. Я не претендую на звание художника, я человек науки. Моя задача совершенно не сводилась к тому, чтобы изображать то, что я здесь делаю, Это делалось для исследования спектра звезд; в Шарлоттенбурге, около Берлина, я начал эту работу и закончил ее в России. Работа моя про¬изводится с соизволения Государя Императора уже четыре года. Я езжу по всей России и делаю снимки, руководствуясь указаниями и этнографов, и художников, и главным образом местных людей, которые знают свое место больше, чем кто-либо; я воспроизвожу все древнее, все интересное в том или ином отношении. Работа длится 7-8 месяцев в году подряд. Для этого я имею некоторые удобства, в смысле путешествия. Цель моей работы, — дать возможность наглядным обучением школе и народу ознакомиться со своим государством, — знать его промышленность, кустарную и в широком смысле, — народности и т. д. Понятно, знание своей родины — это первая задача каждого живущего в государстве человека. Теперь я перейду к самой сущности моей работы, укажу, на чем основан процесс её.

Как известно, солнечный луч состоит из цветных спектральных лучей. Все тела природы, которые мы видим окрашенными в тот или иной цвет, кажутся нам таковыми потому, что они поглощают те или иные из падающих на них белых солнечных лучей и отражают в наш глаз лучи, остаются непоглощенными. Например, зеленые листья деревьев имеют этот цвет потому, что вещество, заключающееся в листьях, имеет свойство поглощать из белого луча его красную составную часть. Все оставшиеся, за исключением красных, лучи дадут нам впечатление зеленого цвета. Листья имеют различные оттенки, и это происходит потому, что они могут поглощать из падающего на них белого света не только одни красные лучи, но и некоторую часть других лучей, что зависит от свойств тел, входящих в состав тех или иных листьев. Таким образом, тона и оттенки зелени могут быть самыми разнообразными. То же относится и ко всем другим телам природы. Тела, поглощающие нацело все составные части солнечного луча и ничего не отражаются в наш глаз, мы называем черными и, наоборот, ничего не поглощаются, а отражающая все лучи, — белыми.

Обыкновенная фотографическая пластинка чувствительна, главнейшим образом, к голубым, синим и фиолетовым лучам солнечного спектра, мало чувствительна к желтым и почти совер¬шенно не чувствительна к зеленым и к красным. Такая пластинка не может быть годной для цветного воспроизведения. Попытки повысить чувствительность пластинок к цветным лучам делались разными учеными сравнительно давно, но получить вполне равномерную чувствительность ко всем спектральным лучам — не удавалось. После многих лет работы, я нашел способ приготовить бро¬мистое серебро не только с равномерною, но и с очень высокою общей чувствительностью, что дает возможность приступить к работе по конструированию кинематографа в натуральных цветах.

Ныне фотографирование производится мною при помощи камеры с одним объективом, построенной таким образом, что на длинной пластинке получаются одновременно три изображения с одного и того же предмета, причем во время фотографирования перед каждой 1/3 пластинки, т. е. перед каждым изображением, поставлено прозрачное цветное стекло. Одно из этих трех стекол пропускает все красные, оранжевые и желтые лучи спектра, задерживая все остальные; другое пропускает все зеленые лучи и задерживает все остальные; третье пропускает голубые, сите и фиолетовые лучи, но не пропускает остальных.

При фотографировали цветного предмета, по проявлении пластины, получаются три изображения. совершенно одинакового размера и содержания, но имеющие большое различие в смысле восстановленного металлического серебра, и именно в смысле его различной плотности в соответственных местах трех изображений. Так, наше первое изображение, снятое через оранжевое стекло, имеет восстановленное металлическое серебро в тех местах, где в цветном предмете были эти цвета. В следующем негативе, в соответственных местах, мы увидим прозрачное место, ибо зеленое стекло не пропустило красных лучей, и потому на пластинку эти лучи, отраженные от предмета съемки, не действовали. То же увидим и в третьем негативе.

Если с таких негативов сделать позитивы на стекле, то в первом случай получим на месте действия красных лучей прозрачный участок, а во втором и третьем — сильно покрытые участки.

Если три таких черных позитива поставить рядом, перед каждым из них поставить ту прозрачную цветную среду, через которую данный участок фотографировался, и пропустить через каждый позитив свет, затем свести объективами полученные изображения в одну точку на белом экране, — то должно получиться изображение снятого предмета. При этом, первый позитив пропустит красные, оранжевые и желтые лучи, а второй и третий их не пропустят. Сложные цвета получаются также в зависимости от того, каше именно лучи солнечного спектра входят в состав данного сложного цвета. Получение таких результатов возможно только благодаря большой и равномерной чувствительности пластин к различным цветам. В виду того, что получаемые негативные изображения состоят из металлического серебра, они не изменяются от времени, что весьма важно при сохранении.

С таких негативов, кроме указанных позитивов для цветной проекции, могут быть изготовлены механически окрашенные по моему способу диапозитивы для обыкновенного волшебного фонаря, а также печатные произведения на бумаге типографским путем. Наилучшие, совершенно правильные по передаче цветов, результаты дает описанный выше способ проекции трех отдельных позитивов сквозь цветные среды, ибо в нем на экране соединяются в том же количестве и те же лучи, которые были восприняты пластинкой.

Теперь я покажу отдельно каждый спектральный участок в смысле окраски, покажу так участки, как я их складывал, затем отдельные изображения, затем проеду по разным местам, но предупреждаю, что хотя есть некоторая система, но при таком малом времени и вашей уста¬лости я покажу только немножко из Средней России и Туркестана.

Следует демонстрирование спектральных участков, изображение цветов, затем бабочек, снимок с которых сделан в Академии Наук.

Далее г. Прокудин-Горский показывает на экране цветные снимки, сделанные им в Туркестане и Средней Poccии, а также несколько этюдов.

Снимки Туркестана и Средней России:

Мост через реку Аму-Дарью.
Так называемые «Барханные пески» в Закаспийской области.
Саксаул, песчаное дерево, растущее на песках и которое служит как топливо в Турке¬стане. Снято поздней осенью.
Карагач — главным образом около Самаркандской области и Сыр-Дарьинской, около южной её части.
Голодная степь. Здесь мы видим маленькую голубенькую полоску, — это прорытый канал — арык, идущий из канала Императора Николая I. Она только по наивности названа Голодною степью, это — сытая степь, но в ней нет воды; там плёсы, которые никакого удобрения не требуют; хлопок там растет великолепный; это богатейшие места, но, к сожалению, мало орошенные,— все выжжено солнцем.
Это арык в Голодной степи и киргизские кибитки.
Вид арыка внутри его.
Текинец с хлопком и верблюдами.
Тоже в Голодной степи: канал Императора Николая I.
Там же — церковь переселенцев.
Общий вид на Голодную степь.
Кочующие киргизы (там-же).
Текинская кибитка.
Тоже в Голодной степи: верблюд везет для своей еды колючку.
Солончак выжженный (там-же).
Молодой беркут (там-же).
Общий вид на Самарканд, вид с Регистана на старый город.
На Регистане у мечети Улуг-Бек.
Тилля-Кари. Регистан.
Деталь майолики на стене Тилля-Кари.
Менялы в Регистане.
Группа студентов (там-же).
Улица в Старом Самарканде).
Врачи в Регистане.
Общий вид мечети Биби-Ханым. Это одно из грустнейших явлений Самарканда. Дело в том, что четыре года тому назад я был в командировке на солнечном затмении, покойный Менделеев это устроил. У меня тогда был сфотографирован купол. Купол был почти цел. Теперь его почти нет; остался маленький кусок с колоссальными трещинами, — от первого земле- трясения ничего не останется. Нужно удивляться, как не охраняют проход внутри мечети, там опасно ходить. Это одна из самых интересных мечетей. Она была построена Тамерланом в память его покойной жены.
Это замечательный камень (в той же мечети); это, так сказать, подставка для корана; коран на него кладется для чтения во время великих празднеств.
Это колонна единственного минарета, который сохранился около Биби-Ханым; он приходится в улицу. Его бы следовало как-нибудь спасти, это — восточный минарет. Когда-то мечеть Биби-Ханым занимала громадное место, теперь же большая часть её погибла совершенно.
Это водонос в Туркестане, где большую часть года жара стоит невыносимая; эти господа в бурдюках носят воду, но что это за вода — одному Богу известно, — только солнце одно спасает; положим, много всё-таки туземцев страдают тяжелыми болезнями, в роде «рышты» например.
Нищие на улицах Регистана.
Продавцы лепешек.
Мечеть Шах-Зинде. Снята к вечеру. От неё что-нибудь останется, потому что там сидят муллы, которые клянчат деньги за показ. В общем надзор до крайности мерзкий за этими замечательными девятивековыми памятниками. Не организовано ничего. Ремонта нет, никто не заботится, никого не интересует. Современные сарты потеряли все художественное чутье. Нужно удивляться, что это были за люди и что с ними сталось, все изящное им чуждо.
Это — у входа в мечеть. Эти господа сидят с утра до вечера, ничего не делают, собирают гроши с тех, кто приходит молиться. Типичные лодыри!
Мозаики над входом в мечеть Шах-Зинде.
Часть мозаики в Проход мертвых. Здесь похоронены главнейшие родственники и при¬ближенные Тамерлана.
Это майолика над могилой дяди Тамерлана.

Этим я закончу первое отделение. Теперь я покажу несколько снимков Средней России, Ростова Ярославского, а затем несколько различных этюдов, какие может наш брат сделать, выбирая известный момент и известную точку зрения. Больше ничего у нас в распоряжении нет.

Такие приборы, какие я сейчас показывал, значительно мною упрощены и усовершенствованы в том смысле, что каждый может с ними обращаться. Они предназначаются для больших народных аудиторий, где будет постоянный зал и не будет никаких сдвиганий, и экран где будет постоянный. Тогда точность будет превосходная. Затем для школы мною изготовляются специальныс цветные диапозитивы, в зависимости от света более прозрачные или менее; выпущены они будут в продажу месяца через 3—4, при этом моей задачей было достигать наименьшей цены, принимая во внимание самые бедные школы. Затем с этих же изображений можно будет получить потом печатные снимки.

Перехожу теперь к фотографиям Средней Poccии:

Общий вид Ростова и церковь на месте убиения Св. Леонтия.
Ростовский Кремль; общий его вид.
Вид на Кремль с северо-западной стороны. Могу сказать одно: великое спасибо покойному Императору Александру III за то, что он спас этот Кремль от разрушения, а также покойному Титову и ныне здравствующему г. Шлякову, который сейчас дрожит над всем этим и спасает все. Что касается Ростова, то снято все, что возможно. К сожалению, одна вещь совсем не снята весьма интересная, - снять ее нельзя, - это одна из внутренних стенок.
Это – в Воскресенском храме. Там есть келья Филарета Никитича, но фресок там снять мне не удалось.
Это княжьи терема в Кремле. Внутри их есть комнатка бывших князей, где очень любопытная печка, я хочу ее показать, это очень интересно.
Входная дверь в церковь «Спаса на сенях». На лево сходящиеся колонночки, что очень ценится археологами.
Это вход в храм Иоанна Богослова; он совсем было погиб, но его спасли.
В Ростовском Кремле, благодаря Титову и Шлякову и многим другим, может быть, им содействовавшим, создан музей всякой старины; это маленький уголочек его; такие снимки и трудны и мало благодарны.
Портрет митрополита Ионы, находящийся в Ростовском музее.
Это в Яковлевском монастыре, близь Ростова. Вид с запада. Один из храмов построен гр. Шереметевым, и мощи Дмитрия Ростовского, всей Российской Империи хорошо известные, переносятся временами в этот храм. Это внутренняя часть храма гр. Шереметевых. Собор Спаса. Это новый собор Спаса, но сохранился и древний, где Дмитрий Ростовский жил и при жизни молился, и где должны покоиться постоянно его мощи; но по Высочайшему повелению Синод исходатайствовал, чтобы мощи Дмитрия Ростовского на полгода переносились в собор, построенный гр. Шереметевыми.
Это входные двери Спасо-Преображенской церкви. Нашелся такой настоятель, который решил, что все это никуда не годится, плохо написано, все замазал и по своему разрисовал. Это единственное, что сохранилось. Храм совершенно разрушается. Нижний этаж настолько плох, что не долго просуществует.
Это угловая башенка монастыря и видно озеро Неро.

Теперь я перейду к этюдам.

Это интересное местечко по реке Вытегре, оно напоминает по природе маленькие швейцapcкиe уголки.
Это — на Урале; все бурый известняк; это пустые породы, они ничего не стоят для раз¬работки.
Вот местечко «Матрави»; посмотрите, разве это не Швейцария? Очень типично.
Это — у Ипатьевского монастыря. Вечер. Гроза надвигается. Дождь.

Такое освещение, конечно, вы неоднократно видали, когда низ горизонта начинает зловеще чернеть, а все остальное начинает сереть, и чувствуешь, что гроза близко. Это случайные снимки; иной раз, чтобы сделать, захватить их, мне приходилось соскакивать с поезда.

Это махровый мак, на котором очень хороши сочетания цветов.
Это закат солнца.
Это снято в Малороссии, под вечер.
Это—на Днепре рыбные затоны. Маленький приток Днепра.
Это—на покосе на Шексне. Все эти снимки нуждались в ничтожной выдержке.
На Шексне вечером. Там вдали землечерпательная машина.
Раннею весной в лесу; лесная дорожка.
Этот снимок сделан в лесу же, но в жаркий день, нашли тучи, пошел дождь, жара продолжается, сделался туман, сквозь пелену тумана видны деревья.
Это — осенью в Финляндии. Называю этот снимок «сирота».
Осенний расцвет. Финляндия.
Этот снимок более ранний. Рожь частью освещена солнцем. Грозовая туча надвигается.

Теперь несколько зимних пейзажей. Снято в декабре.

На задворках. К вечеру, в солнечный день.

Следующий снимок снять очень ранней весною в Лужском уезде: на опушке леса раннею весной, в солнечный яркий день.

Следующий снят в Выборге, с горы Папуля, вид на город Выборг, когда солнце сади¬лось в морозном тумане при 24°, а наверху все небо чисто. Во время этой работы холод был так велик, что все резиновые части погибли, все одеревенело, сломалось, едва успел снять.

Следующая — ранней весной в Лужском уезде. Чуть подтаивать стали берега черной речки, — Обла.

Следующий снимок, тоже Лужский уезд. Погост к вечеру. Солнце садилось, и проблески только частью попадали на собор, остальное все в тени.

Следующий сделан в лесу при восходе солнца, на Рождестве.

Наконец, господа, последний, который я покажу, сделан на юге России после заката солнца, на озере. Солнце уже село.

А теперь, позвольте вас поблагодарить за внимание.

Председатель (Гр. П. Ю. Сюзор). Нужно особенно благодарить Сергея Михайловича, потому что он явился к нам не как ученый, но как художник; и, кроме того, он не посмотрел на болезнь, чтобы прийти в последн й день нашего Съезда поделиться с нами своими прекрасными работами; поэтому вдвойне выразим ему нашу признательность.

Собрание прослушало сообщение С. М. Прокудин-Горского с исключительным интересом и выразило свою глубокую благодарность шумными рукоплесканиями.